— В советское время в книгах по истории литературы отмечалось, что Насими родом из Шемахи. Даже отмечалось, что могила его брата Шах Хандана находится в Шемахинском кладбище. Подтверждают ли средневековые источники тот факт, что Насими был из Шемахи или Ширвана?
— Нет, ни в средневековых источниках, ни у современников поэта, ни в его произведениях нельзя встретить факт, который бы это подтвердил. Хочу также отметить, что я впервые пустила в научный оборот вероятность того, что Насими не может быть шемахинцем. Ровно 20 лет назад, в 1999 году, написанная мною статья, («О месте рождения Насими, или является ли Насими уроженцем Ширвана?»), вызвало интерес в широких кругах, а в некоторых кругах — недовольство. Недовольные были настолько встревожены, будто до Насими, в его период и после него центром азербайджанской литературы был только Ширван и, если Насими не шемахинец, то уже не может стать представителем азербайджанской литературы. Если подходить к этому вопросу с такой точки зрения, мы искажаем и ограничиваем пройденный исторический путь азербайджанской литературы. Тогда мы должны отказаться от таких азербайджанских поэтов, как Гасаноглу, Гази Бурханеддин, Мустафа Зерир, Мухаммед Физули, которые не родились в Азербайджане? Отнюдь. Эти поэты — носители азербайджанского языка и национальной принадлежности. Нельзя смотреть на них с ракурса современных границ. Что же касается места рождения поэта, как я отметила, ни в одном из средневековых источников нельзя встретить факт его рождения в Ширване, и, анализируя, в большинстве своих статей я старалась выяснить это. Впервые это предположение выдвинул Салман Мумтаз. Даже он выразил это не напрямую, а косвенно. Выдвигающие это предположения, ссылаясь на него, отмечали, что могила брата поэта находится в Шемахе. Однако, учитывая, что брат поэта Шах Хандан был известным и влиятельным суфийским шейхом, он тоже, как и Насими, в своем тарикате возвысился до уровня шейха, то картина меняется. Потому что суфийские шейхи в большинстве случаев передвигались с места на место, обычно были вынуждены продолжать свою пропаганду в других землях. Долговременный и подробный анализ показал, что Шах Хандан был представителем течений Ниматуллахи или каландариййа. В этом смысле, на основании того, что его могила в Шемахе, трудно утверждать, что он родился и умер в этих землях. К сожалению, С.Мумтаз, хоть и подготовил надпись на его могиле к печати, не смог его издать. С сожалением должна сказать, что сейчас эти надписи нельзя отчетливо прочитать. В конце отмечу: те, кто утверждает, что поэт родился в Шемахе, не могут предъявить серьезные доказательства и источники, кроме слов С.Мумтаза. Предположения исследователя, жившего в XX столетии, естественно, не могут быть правдоподобнее сказанных современниками поэта. По словам некоторых исследователей, рукопись Насими, где отмечалось, что он из Шемахи, были у С.Мумтаза и пропали во время его ареста. Такие необоснованные предположения дискредитируют азербайджанскую науку и создают несерьезные представления об азербайджанском ученом. Во-первых, самой достоверной рукописью Насими был бы его автограф или экземпляр, написанный от его руки. Однако, к сожалению, в научной среде не известен его автографический экземпляр. Один из самых древних экземпляров, который долгие годы считался автографом, был написан после его смерти – в 1487-1488 годах, и это самый древний экземпляр поэта, известный научной среде. И этот экземпляр не был известен С.Мумтазу.
Во-вторых, если С.Мумтазу был известен этот древний и достоверный экземпляр, почему он не издал эту рукопись и ничего о нем не писал? Хотя диван Насими, изданный С.Мумтази, — это переиздание Стамбульской издании в другом оформление.
В- третьих, если С.Мумтаз был известен этот факт, почему в своих двух статьях о Насими (один из них — предисловие дивана) напрямую не представляет Насими как шемахинца? На другие более несерьезные заключения отвечать не хочу. Ученый должен выдвигать заключения, основываясь только на серьезные и достоверные источники.
— Впервые Вы написали о том, что Насими был дважды женат и имел дочь. Однако есть те, кто не согласен с этим мнением. Внесите ясность в этот вопрос…
— Объявление 2019 года «Годом Насими» у многих создало неверное представление. Многие поняли это именно так, что каждый – уполномоченный и неуполномоченный, обязан что-то сказать о Насими. Насколько я пониманию, такое распоряжение главы государства дано с целью просвещения, объединения народа вокруг такой великой личности, мастера слова и бесподобного мыслителя… Поэтому попытки высказывания тех, кто далек от исследования проблемы и его сути, является результатом неверного понимания распоряжения, и их возражения естественны. Имам Али говорит, что человек — враг того, чего не знает. Не верю, что возражающих много. Потому что интервью, где я коснулась этого вопроса, вызвало большой интерес и было одним из наиболее читаемых.
На что я ссылалась, говоря о семейном положении поэта? Естественно, на его произведения и другие первичные источники, которые считаю достоверными. Тот факт, что поэт был дважды женат, отражается пока только в его произведениях. Впервые в его научную биографию я добавила эту страницу, ссылаясь на его стихи. Так, в одном из его стихов, написанной в жанре хесби-хал (həsbi-hal) и мерсийе, говорится о потере очень ценного для него человека, о сотрясении и печали от этой потери. Этот стих, в элегическом стиле, написан под воздействием скорби о потерянной любви. В этом стихотворении нет ничего об ирфане или хуруфизме. Здесь отражается безнадежность верующего человека и в конце — надежда, обращенная к Богу. В этом смысле я пришла к выводу, что этот стих написан в начальной стадии его жизни. Еще в одном своем произведении поэт говорит о том, как в период безнадежности до его души донесся голос и он нашел спасение в ирфане. А это создает представление о выборе пути ирфана и тариката после этого потрясения в жизни.
Также из произведений Насими я определила, что до хуруфизма он был приверженцем течения каландариййа. Одной из доктрин календариййа считается «тадридж» или «муджаррад». Это понятие отражает безбрачие и одиночество. Насими в первые годы примыкания к хуруфизму в стихах на персидском языке говорит о том, что он не женат («тадридж»). В обращении на тюркском языке к представителям календариййа и при пропаганде хуруфизма он особо отмечает, что холост. Однако то, что поэт в одном бейте с гордостью отмечает, что имеет псевдоним Абулфазл и в некоторых стихах именует себя Абулфазл Насими, дает возможность предполагать, что потом он женился. В письме, которое 50 лет назад было послано академику Г.Араслы из Алеппо, недавно переданной мне его дочерью, известной ученой Нушабе Араслы, сейчас я готовлю изданию, я столкнулась с интересным фактом. В письме отмечается, что могила сына Насими находится рядом с могилой поэта, и это подтверждает тот факт, что у поэта был сын. Также на основе одного источника средневековья на арабском языке, который я впервые предоставила научной среде, стало известно, что у поэта была дочь, и она была женой Насреддин бека, правителя бекства Зульгадаров. Как видно, информация о наличии у него двоих детей опирается на первоначальные источники и не должны вызывать сомнения как необоснованные предположения. Маловероятность того, что дочь поэта была женой Насреддин бека в связи с малым возрастом, было высказано на одном из интервью со мною. Однако, учитывая, что Насими принял хуруфизм в 1386-1389 годах и с большой вероятностью после этого женился во второй раз и во время его казни у дочери был ребенок, то получается, что во время казни Насими его дочери было 20-25 лет.
После моего интервью в оборот был пущен миф о том, что у дочери Насими была дочь, которая к тому же была матерью одного из турецких султанов. Хотя в арабских источниках не указано, что у него была именно внучка. После ареста Насими по настоянию египетского султана ее брак с Насреддин беком был расторгнут, и дальнейшая судьба ее дочери пока не известна.
— Вы утверждаете, что Насими был казнен не из-за религиозных, а политических взглядов. Поэтому даже были нападки на Вас. Что стало причиной такого резкого разногласия?
— К сожалению, повлиять на окаменевший десятилетиями образ мышления и избавить людей от влияния советской идеологии — не легкий процесс. Почему-то у людей склонность к легендам и преданиям сильнее, чем к науке и исторической действительности. Чтобы избавить людей от влияния ошибочных мнений, принявших традиционный характер, исследователю нужно огромное терпение, и это само по себе очень тяжелое дело. Поэтому мои предположения у некоторых вызывают сомнения и недовольство. Мои исследования, в действительности, в отличие от других исследований базируются на первоисточниках. И основываясь на эти источники, пришла к выводу, что египетский султан, оклеветав и назвав поэта «безбожником», убрал со своего пути такую могущественную и влиятельную личность как Насими. Столетиями люди, не задумываясь, передают друг другу такое ложное представление, созданное этим указом, превращают это в историю. Даже любящие его утверждают, что улемы (религиозные ученые), не поняв его правильно, вынесли смертный приговор.
Однако источник, где описывается суд поэта, достаточен для того, чтобы разрушить это неверное представление. Описанная сцена в этом произведении есть в большинстве исследования жизни Насими, особенно в зарубежных, где часто ссылаются на этот источник (“Кунуз уз-захаб”). Обзор этого суда имеет место в исследовании Г.Араслы (1972) и М.Гулузаде (1973). З.Буньядов в одной из статей (1980), ссылаясь на несколько арабских источников, перевел описание суда. Правда, в этих исследованиях кратко отмечена вероятность политического мотива, однако это не было широко анализировано. Впервые я проследила за этим процессом на основе первоначальных источников и исследований, касающихся тех времен. Я обратила внимание на то, что на суде Насими главные судьи (kaziul-kuzat) трех из четырёх мазхабов суннизма — ханафит, маликит и ханбалит, участвовали на суде Насими, и ни один из них не согласился с истцом, посланным султаном, и не подписал тот указ. На этом основании с 1997 года во многих статьях и выступлениях я указываю на предположение, что смертный приговор поэта-мыслителя не носил религиозный характер. К сожалению, было немало присвоений этого предположения. Опять же из арабских источников становится ясно, что указ о казни поэта издал египетский султан аль-Малик аль-Муайяд Шейх аль-Махмуди. Анализируя исторические исследования, я выявила, что мамлюкский султан Египта черкесского происхождения и зульгадарские беки до казни Насими были в политической оппозиции друг к другу, и после казни поэта-мыслителя, который к тому времени был хуруфитским шейхом, этому разногласию пришел конец. Все это является явным доказательством того, что казнь Насими не была связана ни с каким религиозным убеждением, а исходила из политических намерений. Но, к сожалению, иногда мои намерения в связи с опровержениями клеветы в адрес великого поэта и шахида пытаются представить по-иному. Словно кому-то выгодны утверждения о связи казни с религиозным убеждением. Некоторые, настойчиво направляя это в религиозное русло, склонны отмечать отрицательную роль религии в обществе, другие интерпретируют это как противостояние суннитов и шиитов. Похожие толкования чаще встречала в зарубежных исследованиях. За последние дни я столкнулась с людьми, которые, объявив себя насимиведами, хотят представить казнь Насими как столкновение рафизитов и суннитов. Эти искажения не отражают историческую реальность, а также являются тенденцией, имеющей возможные вредные последствия для общества.
— Вы также говорите, что высказывания о том, что с Насими заживо содрали кожу, не соответствуют действительности. Однако утверждается, что в то время был такой вид казни. Как обосновываются утверждения о том, что кожу Насими содрали после казни?
— На самом деле впервые эти предположения я встретила в статье Зии Буньядова «Суд Насими и его казнь». Знаменитый исследователь, переводя определенные части из арабских источников, сказал, что утверждения о том, что с Насими заживо содрали кожу, не соответствуют действительности, и это выдуманная народом легенда. В других исследованиях и источниках я встретила различные заключения. Так, во многих произведениях, где есть текст указа, имеет место указ — приговор «содрать кожу», однако не отмечается, что это должно быть исполнено заживо или после смерти. Однако известный арабский историк и младший современник Насими Ибн Хаджар аль-Аскаляни так выражает приказ султана: «…отрубить голову, содрать кожу». Это уже переваливало намерение мучить Насими, и имело цель запугать силы, оставшиеся в живых и представляющие опасность для власти. Потому что происходящее после смерти и телесно, и морально было безразлично для Насими. На самом деле этот приговор был не только ужасным, но и носил оскорбительный характер. Этим султан словно хотел рассеять представления о его величии и могуществе, хотел навести тень на его личность как святой (овлия) и шейха. Однако замысел этой казни дал обратный эффект. Люди столетиями исследовали причину его казни. Поэты, ашуги любовь к нему обратили в стихи. Создали героический образ Насими как правдивого, сверхсильного мудреца, воспели его храбрость, в результате он занял место в пантеоне овлия и святых. В конце хотела бы добавить, что Насими, словно, дали наказание не одного, а нескольких людей: «Содрать кожу, 7 дней показать в Алеппо, отрубить конечности…». Как будто все казни, предназначенные для него и его союзников, были даны ему. Эта страшная казнь навсегда заставила замолчать противников султана. В истории было немало таких страшных казней, как сдирание кожи, в древности на Востоке, в средневековье — в Европе было немало аналогичных случаев. Среди тех, кто пережил трагическую участь, как и Насими, были Варфоломей, один из апостолов Иисуса и основатель религии манихеизма Мани. Однако здесь надо обратить внимание на один момент: в средних веках обычно такой страшный приговор выносился в отношении мятежников, тех, кто восставал против власти, и в османских исторических исследованиях это особенно отмечается. В этом контексте этот вид казни Насими был кровавым посланием египетского мамлюкского султана своим политическим противникам. Не успокоившись, свирепый и жестокий султан, отрубив его конечности, отправил их зульгадарским бекам – Насреддин беку и его брату Али, Кара Юлуг Осман беку. Как аналогичный случай можем напомнить то, как Узун Гасан отправил голову Джаханшаха его союзнику Абу Саиду, Шах Исмаил отправил чашу, сделанную из отрубленной головы Шейбани хана, мамлюкскому султану Кансух Гаури и отрезанные руки непокорному правителю Мазандарана Ага Рустаму. Такие жестокие решения не имели ничего, кроме умысла напрямую или косвенно показать своим политическим противникам свое политическое могущество.
Физза ГЕЙДАРОВА, собкор в Баку